Россия будет переходить на западную систему аттестации докторов и кандидатов наук

Останется ли степень кандидата наук? Почему ВАК не будет рассматривать кандидатские диссертации? Реальна ли в России западная система аттестации, когда научную степень присваивает сам вуз? Об этом корреспондент «РГ» беседует с председателем ВАК академиком Михаилом Кирпичниковым.

Российская газета: Ситуация с учеными степенями постоянно под огнем критики. Говорят о вале слабых работ, о том, что расплодились диссертационные советы, которые как блины «пекут» кандидатов и докторов, о купленных диссертациях, о массовом походе за степенями чиновников и бизнесменов и т. д. Словом, один негатив...

Михаил Кирпичников: Давайте без эмоций посмотрим на сухие цифры. В 2006 году в стране было 4700 диссертационных советов, а сейчас их около 3300. В частности, закрыта сеть резервных советов, а также запрещены разовые советы, которые собирались под какого-нибудь богатого человека или влиятельного чиновника. Во много раз сократилось число кандидатских советов: с более 1000 в 2006 году до всего 61 — в 2010-м. Сегодня они исключение, составляют менее двух процентов от общего количества и созданы либо в удаленных регионах, либо по редким специальностям. Львиная доля защит на степень и кандидата, и доктора проходит теперь в полноценных докторских советах. Это повысило требовательность к работам, а, следовательно, — их качество. Конечно, в нынешней системе аттестации немало недостатков, но важно, что негативную ситуацию удалось переломить.

РГ: На «круглом столе» в минобрнауке прозвучали шокирующие данные: в половине докторских советов за последние три года не было ни одной докторской защиты, а в ряде советов, например, Московского лингвистического университета, Горного института Кольского научного центра РАН, за 4 года вообще не проходило кандидатских и докторских защит. Как такое возможно?

Кирпичников: С каждым конкретным случаем надо разбираться отдельно, ведь не случайно говорят, что дьявол всегда в деталях. Скажем, что касается данных о половине неработающих докторских советов, то не уверен, что они абсолютно корректны. Думаю, речь может идти максимум о 15 процентах. Кстати, малое число защит далеко не всегда сигнализирует о «бедствии». Бывает и наоборот, это показатель высокой требовательности. Например, у нас в стране один из самых сильных диссертационных советов в Математическом институте им. Стеклова, и там в течение ряда лет было крайне мало защит именно по этой причине. Закрывать этот совет за якобы низкий КПД? Надеюсь, подобное никому в голову не придет. А закрывать надо советы, где штампуют по 50 и более диссертаций в год. В общем, оценивать работу совета нужно не только формально, по цифрам, но и в комплексе — понимая всю ситуацию.

РГ: Сейчас началось реформирование системы аттестации. В частности, минобрнауки подготовлено Положение о совете по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата и доктора наук. В чем суть документа?

Кирпичников: Сейчас стало очевидно, что старые подходы, старая нормативная база себя исчерпали. Нужна новая стратегия. Она почти два года обсуждалась в научном сообществе. Так, крайне важно, что система аттестации имеет общественно-государственный характер. Если говорить попросту, то роли чиновника и ученого четко разделены. Чиновник обеспечивает сам процесс аттестации, но не переходит границу, за которой начинается наука. Это сфера ученого. Казалось бы, разве может быть иначе? Увы, история нашей науки знает такие примеры.

Еще один важнейший момент, который порой недооценивается. Нередко приходится слышать, что ВАК выпускает в жизнь слишком много остепененных экономистов, юристов и т. д. Странная позиция! Ведь ВАК всего лишь ОТК, она имеет дело с тем «продуктом», который в нее приходит. Если вузы и аспирантура готовят десять экономистов и одного инженера, то нелепо ожидать, что на выходе получите одного остепененного экономиста и десять инженеров. Будет вал экономистов, что мы сегодня и наблюдаем.

С 1996 года общее число аспирантов выросло с 60 тысяч до 160 тысяч. Более половины из них представляют общественные и гуманитарные науки, где собственно исследованиями занимается менее 6 процентов от общего числа ученых. Подобная ситуация — нонсенс. Надо вносить коррективы в систему подготовки кадров, тогда изменится и соотношение защитившихся специалистов.

РГ: Сотни тысяч аспирантов... Это огромная армия. Понятно, что выборочный контроль диссертаций, который проводит ВАК, не способен остановить поток слабых работ.

Кирпичников: Особенно учитывая, что с середины 90-х аппарат ВАК уменьшился с 80 до 30 человек. Поэтому в стратегии реформы системы аттестации предлагается кардинальное решение: всю ответственность за уровень научных работ должны нести диссертационные советы, а значит, и организации, где они создаются. Сегодня дипломы о присвоении степеней обезличены, а они должны иметь свой «бренд». Такая схема давно действует в мире, где университеты сами присваивают научные степени, скажем, в Кембридже и Гарварде. Понятно, что у нас другая ситуация: мы сегодня к этому не готовы, однако цель надо четко обозначить.

Сколько продлится переходный период? Трудно сказать, но очевидно, что в первую очередь необходимо усилить советы и повысить их ответственность. Собственно, эта идея и заложена в обсуждаемом сейчас проекте Положения. Кстати, научное сообщество предлагало в качестве эксперимента разрешить ряду ведущих научных и образовательных организаций самим присваивать прежде всего кандидатские степени.

РГ: Если за все будет отвечать совет, то что останется ВАКу?

Кирпичников: Ее функции изменятся. ВАК будет оценивать работу 3000 тысяч диссертационных советов. Главным критерием останется качество защищенных в них научных работ. И требования жесткие: если совет дал добро двум откровенно слабым работам, он будет закрыт. Но повторяю, передача всех прав по присвоению научных степеней диссертационным советам, — это вопрос времени.

РГ: Однако ВАК уже лишена права рассматривать кандидатские диссертации, о чем с возмущением в «РГ» писал академик Фортов. Все отдано на откуп диссертационным советам. Решение принято без обсуждения с ВАК, с РАН, с Союзом ректоров. Как такое возможно?

Кирпичников: Да, я узнал об этом по Интернету. Как это получилось? Вопрос не ко мне. Что касается сути дела, то, с одной стороны, вроде бы решение в русле того, о чем мы говорили выше. Надо расширить права советов. Но нельзя вот так сразу рубить с плеча, так можно только дров наломать. И академик Фортов прав, когда говорит, что откроется шлюз для потока слабых работ. В принципе, думаю, что мы сможем поправить эту ситуацию и взять под контроль качество кандидатских диссертаций. Кстати, в новом Положении о советах по защите диссертаций предусмотрен ряд мер, чтобы усилить советы и повысить их ответственность.

РГ: В частности, член совета должен иметь одну публикацию в рецензируемом журнале за два года. Тогда в совет попадут только сильные ученые. Вроде бы разумно, но оппоненты возражают: нельзя отбирать людей по сугубо формальным признакам. Ваше мнение?

Кирпичников: Нужен баланс. Где можно формализовать — пожалуйста. Но надо понимать, что при большом желании схему можно обойти, найти возможность опубликоваться. Я отдаю предпочтение решению экспертов ВАК, которые хорошо представляют, кого можно рекомендовать в члены совета. Ведь ученые прекрасно друг друга знают, знают — кто есть кто. Но требование о числе публикаций не столь радикально, чтобы против него возражать. Сейчас главное, чтобы новое Положение как можно быстрей заработало.

РГ: В проекте нового Положения есть пожелание, чтобы диссертационные советы создали условия для проведения трансляций в системе онлайн. Казалось бы, идея разумная, но почему-то воспринимается в научной среде настороженно.

Кирпичников: По-моему, это дело хорошее. Например, ученые, которые по тем или иным причинам не смогут приехать на защиту, получат возможность участвовать в ней. Но, конечно, доступ к заседанию надо строго ограничить: наблюдать его могут все желающие, а участвовать в обсуждении только «допущенные». Иначе получится «полный онлайн».

РГ: Сейчас с учетом Болонского процесса обсуждается идея вообще отменить степень кандидата наук, оставив бакалавра, магистра и доктора наук. Насколько это реально?

Кирпичников: В этом вопросе «смешались кони, люди...». Что касается ситуации с бакалаврами и магистрами, то в стране уже приняты решения. И это действительно имеет отношение к Болонскому процессу.

А присуждение ученых степеней — совсем из «другой оперы». Здесь ситуация много сложнее. Есть страны, например, Германия, где действует такая же, как у нас, двухступенчатая система аттестации, и они не собираются от нее отказываться. А во Франции в свое время аналогичную систему «поспешили» отменить, но сейчас пытаются к ней вернуться. А в ряде стран в различных сферах действует как одноступенчатая система, так и двухступенчатая. Словом, страны учитывают в данном вопросе собственные традиции и мировой опыт. Реформа нужна, если она способна улучшить ситуацию.

Источник: «Российская газета»